МАРКЕЛЛ

Важнейшими источниками сведений о жизни и богословском учении М. являются направленные против него полемические сочинения Евсевия, еп. Кесарийского, «Против Маркелла» и «Церковное богословие», труд свт. Епифания Кипрского «Панарион», историко-полемические сочинения свт. Афанасия I Великого «Защитительное слово против ариан», «Защитительное слово о бегстве своем», «Послание о Соборах в Аримине Италийском и Селевкии Исаврийской» и «История ариан», историко-полемический трактат свт. Илария Пиктавийского, известный под названиями «Исторические фрагменты» и «Книга против Валента и Урсакия». Одна из глав посвящена М. в сочинении блж. Иеронима Стридонского «О знаменитых мужах». Нек-рые сведения о М. содержатся в трудах визант. церковных историков V в. Сократа Схоластика, Созомена и Феодорита, еп. Кирского.

Первое свидетельство о церковной деятельности М. относится к 314 г. Вероятно, он председательствовал на Анкирском Соборе, созванном с целью разрешения проблем, возникших после Великого гонения на христиан (Parvis. 2006. P. 11-30; согласно иной т. зр., основанной на указаниях нек-рых манускриптов, на этом Соборе председательствовал еп. Виталий Антиохийский (Hefele, Leclerq. Hist. des Conciles. T. 1/1. P. 300-301). Во всяком случае в этот период М. уже возглавлял Анкирскую кафедру. В 325 г. он принял участие во Вселенском I Соборе в Никее и решительно поддержал осуждение учения Ария (Epiph. Adv. haer. 72. 2; Athanas. Alex. Apol. contr. ar. 23, 32). В нач. 30-х гг. IV в. М. вновь оказался вовлечен в богословскую полемику: он написал трактат, направленный против субординационистского учения о Пресв. Троице Астерия Софиста. В этом сочинении М. также подверг критике богословие Оригена и ряда влиятельных восточных епископов, включая Евсевия Никомидийского, Евсевия Кесарийского, Павлина Тирского и Наркисса Неронианского (Euseb. Contr. Marcel. I 4). М. был обвинен в приверженности монархианству Евсевием Кесарийским, написавшим для опровержения его богословской позиции 2 полемических трактата. Полемическое сочинение против учения М. было также составлено преемником Евсевия на Кесарийской кафедре Акакием (Epiph. Adv. haer. 72. 6-10). В 335 г. на Соборах в Тире и Иерусалиме М. отказался поддержать евсевиан (партию последователей Евсевия Никомидийского), попытавшихся лишить кафедры свт. Афанасия Великого. В свою очередь богословские взгляды М. были подвергнуты участниками Соборов жесткой критике. В 336 г. М. был осужден и низложен евсевианами на Константинопольском Соборе в присутствии имп. св. равноап. Константина Великого (Hilar. Pict. Fragm. hist. III 3; Euseb. Contr. Marcel. II 4; Socr. Schol. Hist. eccl. I 36; Sozom. Hist. eccl. II 33). В 337 г. М. скорее всего вернулся на короткое время на свою кафедру, но, как предполагают некоторые исследователи, в 338 или 339 г., после восшествия на престол имп. Констанция II, на небольшом Соборе в К-поле состоялось повторное рассмотрение дела М. и он вновь был осужден (Hanson. 1988. P. 218).

М. смог покинуть вост. области и добраться до Италии, куда в это время прибыл и повторно низложенный евсевианами свт. Афанасий Великий. Оба епископа обратились с жалобой на действия евсевиан к Римскому еп. Юлию I (Athanas. Alex. Apol. contr. ar. 20; Epiph. Adv. haer. 72. 2). Для рассмотрения дела свт. Афанасия Великого и М. еп. Юлий созвал в кон. 340 или нач. 341 г. Римский Собор, в к-ром приняли участие ок. 50 италийских епископов (Pietri. 1976. P. 201). Евсевиане от участия в Соборе отказались и организовали Антиохийский Собор (341). Римский Собор оправдал свт. Афанасия и М., Антиохийский Собор подтвердил их осуждение (Athanas. Alex. Apol. contr. ar. 20-35; Idem. De synod. 24). Для того чтобы оправдаться перед еп. Юлием от возводимых на него обвинений в ереси, М. составил богословское послание (Epiph. Adv. haer. 72. 2-3), в к-рое, как считают нек-рые исследователи (Kelly. 1981. P. 102-104; Skarsaune. 2009; Thompson. 2015. P. 9-10), включил традиц. рим. вероучительную формулу, реконструируемую на основе сочинения Руфина Аквилейского «Толкование на апостольский Символ» (PL. 21. Сol. 335-386). Др. исследователи рассматривают данное исповедание как творение М. (Kinzig, Vinzent. 1999. P. 550-559). В 343 г. императоры Констанций II и Констант I созвали для разрешения вызванного делом свт. Афанасия и М. церковного разделения большой Сардикийский Собор, на к-рый были призваны как восточные, так и зап. епископы. Поскольку зап. делегация включила в свой состав осужденных на Востоке свт. Афанасия и М., вост. делегация отказалась от участия в совместных заседаниях и провела сепаратный Собор. В результате зап. епископы подтвердили справедливость решений по делу свт. Афанасия и М., принятых еп. Юлием, и осудили «арианскую и евсевианскую ересь» (Athanas. Alex. Apol. contr. ar. 47; Hilar. Pict. Fragm. hist. II 6, 11; Theodoret. Hist. eccl. II 8). Вост. епископы вновь осудили свт. Афанасия и М., а также зап. епископов, вступивших с ними в общение (Hilar. Pict. Fragm. hist. III 1-29). В 344 или 345 г. М., вероятно, вновь занял анкирскую кафедру (его возвращение и изгнание еп. Василия Анкирского вызвало волнения среди жителей Анкиры - Socr. Schol. Hist. eccl. II 23; Sozom. Hist. eccl. III. 24; см. также: Hanson. 1988. P. 219-220). В то же самое время Антиохийский Собор составил т. н. 5-ю антиохийскую формулу, в которой вновь осудил учение М. и его ученика Фотина, еп. Сирмийского (Athanas. Alex. De synod. 26; Socr. Schol. Hist. eccl. II 19). После гибели имп. Константа (350) имп. Констанций II в очередной раз отправил М. в изгнание (Socr. Schol. Hist. eccl. II 26; Sozom. Hist. eccl. IV 2). О церковной деятельности М. во 2-й пол. IV в. достоверно ничего не известно, однако на Востоке в этот период существовала группа его сторонников (маркеллиан), включавшая ряд анкирских клириков (Epiph. Adv. haer. 72. 10-12; см. также: Hanson. 1988. P. 222). М. дожил до очень преклонного возраста (Epiph. Adv. haer. 72. 1).

Определенно можно говорить о принадлежности М. только 2 сочинений: сохранившегося лишь во фрагментах трактата «Против Астерия», цитируемого в полемических трудах Евсевия Кесарийского «Против Маркелла» и «Церковное богословие», а также послания М. Римскому еп. Юлию, к-рое включил в свой трактат «Панарион» свт. Епифаний Кипрский. В научной лит-ре утвердилось мнение о принадлежности М. трактата «О святой Церкви» (De sancta Ecclesia), автором к-рого считался первоначально сщмч. Анфим, еп. Никомидийский (Richard. 1949; Simonetti. 1973; Hanson. 1988. P. 223; Logan. 2000). Некоторые исследователи приписывают М. авторство целого ряда богословских сочинений, ранее рассматривавшихся как труды свт. Афанасия Великого: «Изложение веры» (Expositio fidei // PG. 25. Col. 199-208), «Послание Либерию» (Epistula ad Liberium // Ibid. 28. Col. 1443-1446), «Слово пространное о вере» (Sermo maior de fide // Ibid. 26. Col. 1263-1294), «О явлении во плоти Бога Слова и против ариан» (De incarnatione Verbi Dei et contra Arianos // Ibid. Col. 983-1028) (Scheidweiler. 1954; Tetz. 1964, 1968, 1972; в целом историю вопроса см. в работе: Lienhard. 1982. P. 496-501). Впрочем, данная атрибуция вызывает сомнения у др. ученых. Так, М. Симонетти оспаривает принадлежность М. «Слова пространного о вере» и трактата «О явлении во плоти Бога Слова...» (Simonetti. 1973). Р. П. К. Хансон, датируя трактат «О явлении во плоти Бога Слова...» 369 или 370 г., приписывает его авторство сторонникам М., но не ему самому (Hanson. 1988. P. 222-223). Ряд ученых атрибуируют М. также соч. «Увещание к эллинам» (Cohortatio ad Graecos), приписываемое мч. Иустину Философу (см. в ст. Иустин Философ).

Как и у многих других богословов того времени, в учении М. центральное место занимает тема единого Бога. Он отстаивал строгое единобожие, не впадая при этом в тринитарный субординационизм, свойственный учению Оригена, Ария и евсевианских богословов (Астерия, Евсевия Кесарийского, Акакия Кесарийского). Бог, по учению М., является совершенной Монадой, в которой пребывают божественное Слово и Св. Дух, обладающие единой с Богом Отцом Ипостасью (Marcel. Ancyr. Fragm. 69; Epiph. Adv. haer. 72. 2). Слово - также вечная Сила Божия (Epiph. Adv. haer. 72. 2-3), проявляющая Себя в божественной энергии (ἐνέργεια δραστική) (Marcel. Ancyr. Fragm. 60, 121). Воплощение Слова Божия совершается в энергийном порядке и не разрушает божественного единства (Ibid. 71, 116; см. также: Grillmeier. 1975. P. 282-283).

Оппоненты М. обвиняли его в том, что он учит, будто божественное Слово стало Христом и Сыном Божиим только в момент Воплощения (Athanas. Alex. De synod. 26). М. действительно соотносил имена Иисус и Христос с воплотившимся Словом (Marcel. Ancyr. Fragm. 42). Употребление имени Сын в трактате «Против Астерия» отличается некоторой неопределенностью. М., хотя и признавал тождество Сына и Слова (Ibid. 20), в то же время соотносил имя Сын в первую очередь с человечеством Христа (Ibid. 36). На этом основании В. В. Болотов утверждал: «Маркелл сделал ту ошибку, что признал никейское положение «Сын совечен Отцу» безнадежным и решил уступить этот пункт арианствующим» (Болотов. Лекции. Т. 4. С. 124). Согласно М., Сам Христос называл Себя не Сыном Божиим, а Сыном человеческим, дабы указать на то, что через божественное Слово все люди способны стать сынами Божиими (Marcel. Ancyr. Fragm. 41). В послании Римскому еп. Юлию М. однозначно отождествил Сына Божия с божественным Словом (Epiph. Adv. haer. 72. 2-3). Если евсевиане рассматривали Бога Сына как совершенный образ Бога Отца, то М. считал возможным употреблять понятие «образ» (εἰκών) по отношению к Сыну Божию только по Его человечеству. Понятие «образ» предполагает, по мнению М., физическую видимость. В силу этого «образом» может быть лишь что-то материальное, тогда как божественное Слово невидимо (Marcel. Ancyr. Fragm. 92-95; см. также: Grillmeier. 1975. P. 283-284). В таком же ключе М. истолковал и используемый его оппонентами фрагмент Книги Притчей Соломоновых: «Господь создал Меня началом путей Своих для дел Своих» (Притч 8. 22, по LXX). Согласно М., данная фраза указывает на тварность не божественного Слова, а человеческой плоти Христа (Marcel. Ancyr. Fragm. 9). М. также подверг критике употребленное Астерием по отношению к Богу Отцу и Богу Сыну выражение «Царь родил Царя». Христос, по его мнению, является не вторым Царем всего творения, но «Царем в Церкви» (Ibid. 111, см. также: Parvis. 2006. P. 35). Царство Христа, как утверждает М. в трактате «Против Астерия», основываясь на свидетельстве ап. Павла (1 Кор 15. 24-28), должно иметь конец, когда завершится дело человеческого спасения, ради к-рого Слово Божие и воплотилось (Marcel. Ancyr. Fragm. 117). В то же время Само Слово по Своему божеству всегда царствует вместе с Богом Отцом (Epiph. Adv. haer. 72. 2). М. оставляет открытым вопрос о конечной судьбе плоти Христа. С одной стороны, после завершения спасительной миссии Слова необходимость в ее существовании исчезает. С др. стороны, плоть приобретает бессмертие через единение со Словом (Marcel. Ancyr. Fragm. 116-117, 121).

М. был одной из самых спорных фигур среди защитников никейской веры (Lienhard. 1999). Негативное восприятие богословия М. на Востоке определялось не столько принципиальным несогласием с его богословскими убеждениями, сколько стремлением М. к постановке сложных и даже провокационных вопросов и смелым использованием таких понятий, как «Сын», «ипостась», «образ», «царство», в нетипичных для вост. богословия того времени значениях. Конфликт М. с евсевианами может быть интерпретирован также как результат столкновения господствующего на Востоке оригенизма с малоазийской богословской традицией, последним значительным представителем к-рой, по мнению Симонетти, был М. (Simonetti. 1975. P. 66). Исследователи указывают на сходство ряда идей М. с богословием сщмч. Иринея Лионского, также получившего духовное воспитание в М. Азии (Parvis. 2006. P. 31-34).

Вероятно, М. понял опасность своих богословских опытов и в письме еп. Юлию сформулировал свою позицию в приемлемой для большинства сторонников никейской веры форме. Свт. Афанасий Великий в церковно-полемических сочинениях рассматривал М. как исповедника, а выдвинутые евсевианами против него обвинения как клевету (Athanas. Alex. Hist. arian. 6; Idem. Apol. de fuga. 3). В то же время есть свидетельство, что в кон. 40-х гг. IV в. свт. Афанасий прекратил общение с М. (Hilar. Pict. Fragm. hist. II 22-23). Свт. Епифаний Кипрский сообщает, что прямо задал свт. Афанасию вопрос о его отношении к М. Свт. Афанасий в ответ улыбнулся и дал понять, что М. «не далеко ушел в заблуждении», но смог оправдаться (Epiph. Adv. haer. 72. 4). Свт. Василий Великий сближал учение М. с савеллианством (см. ст. Савеллий) и настаивал на его всеобщем осуждении наряду с арианством (Basil. Magn. Ep. 69, 125, 207, 263; см. также: Lienhard. 1989. P. 157-167). Неприятие богословского наследия М. со стороны свт. Василия Великого было вызвано, возможно, в первую очередь критикой М. триипостасной доктрины, к-рую отцам-каппадокийцам удалось совместить с учением о единосущии и, т. о., найти богословское разрешение тринитарным спорам. В 381 г. Вселенским II Собором в К-поле маркеллианство было осуждено в числе проч. ересей (прав. 1). Вполне возможно, что слова «Его же Царствию не будет конца» были вставлены в Никео-Константинопольский Символ веры именно с целью отвержения учения М. (Болотов. Лекции. Т. 4. С. 128). Римская Церковь в период правления свт. Дамаса I также осудила приписываемые М. еретические тезисы, в то же время не упоминая его имени (Reutter. 2009. S. 389, 391).